История Арабских стран

НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ   НОВЕЙШЕЙ   ИСТОРИИ ЕГИПТА В ТРУДАХ СОВЕТСКИХ АРАБИСТОВ

подъемом цен на хлопок и улучшением экономической ситуации в деревне) и в выходе на первый план такой формы борьбы город­ских слоев, как общественное неповиновение.

Хотя оценки В. Т. Кроткова не были бесспорными и Ф. А. Ротштейн, располагая дополнительными источниками и имея боль­шую ретроспекцию событий, иначе характеризовал упомянутую си­туацию, анализ В. Т. Кроткова был близок исследовательскому методу Ф. А. Ротштейна.Как известно, Ф. А. Ротштейн в 1910 г. издал свою книгу «За­хват и закабаление Египта» на английском языке в Лондоне. По­следние четыре главы, охватывающие события войны и послевоен­ных лет, он дописал в Москве в 1925 г. Выводы Ф. А. Ротштейна основывались не только на обстоятельном для тех лет круге источ­ников, но и на личных контактах в довоенные годы с лидерами национального движения. Его монография содержала общие суждения относительно расстановки социальных сил в Египте 20-х годов. Так, у Ф. А. Ротштейна не вызывало сомнения то обстоя­тельство, что национальным движением в стране руководил Вафд. Он не питал иллюзий относительно возможности завоевания в бли­жайшее время рабочим классом гегемонии в национально-освобо­дительной борьбе. Но он увидел и оценил новые черты националь­ного движения Египта в послевоенный период, а именно участие в нем народных масс.

Однако Ф. А. Ротштейн не ограничился этими общими сужде­ниями. Его углубленный анализ вскрывал взаимодействие различ­ных политических и социальных сил египетского общества на раз­ных этапах. При этом Ф. А. Ротштейн пользовался классово-поли­тическим анализом отнюдь не столь прямолинейно, как его колле­ги. При анализе ситуации он избегал давать точный классовый адрес участников движения, предпочитая указывать профессиональ­но-социальные черты (паши, феллахи, чиновники, учащиеся, же­лезнодорожники и т. п.). Выделяя националистов как руководя­щую силу движения, он подразделял их не на социальные катего­рии, а на политические группировки «крайних» и «умеренных», допуская возможность их переориентации в различных ситуациях. Внимательное прочтение текста книги позволяет думать, что по социальному составу Ф. А. Ротштейн относил националистов к ин­теллигенции, которую характеризовал для египетских условий как «узкобуржуазный слой». (В этом его оценки совпадали с оценками В. А. Гурко-Кряжина.)

По-видимому, подобная точка зрения Ф. А. Ротштейна на со­бытия была вызвана тем, что он учитывал отсутствие в стране (в отличие от Европы) резких классовых граней и вместе с тем видел существование общего фронта национальной борьбы, в котором со­циальные позиции различных групп были не всегда четко выра­жены. В таких специфических условиях' конкретный подход Ф. А. Ротштейна давал более точную картину. Вместе с тем, подоб­ный анализ не означал, что Ф. А. Ротштейн не видел те классовые силы, которые определяли поведение националистических кругов. Однако связь между интеллигентскими националистическими груп­пами и египетской буржуазией и помещиками он намечал опосред­ствованно.

       Позже, в 40—50-х годах, арабисты покажут социальный состав Вафда и станет ясным, что ряд видных членов этой партии сами являются крупными землевладельцами и капиталистами. И это заключение расширит наши представления о прямых связях Вафда с господствующими классами. Одн &КО На блюдения Ф. А. Рот­штейна об опосредствованных отношениях между партией и клас­сами сохраняют свое значение.