История Арабских стран

НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ   НОВЕЙШЕЙ   ИСТОРИИ ЕГИПТА В ТРУДАХ СОВЕТСКИХ АРАБИСТОВ

Наиболее последовательным выразителем  буржуазного нацио­нализма рассматривалась партия Вафд.  К этому времени араби­стам уже был ясен сложный состав партии, но определялся он по-разному. А. Шами писал о социальной «разношерстности» Вафда, включающего крупных землевладельцев и феллахов, ремесленни­ков, купцов, интеллигентов и промышленную буржуазию. «Опору» этой партии он видел в «середняцких» и зажиточных слоях кресть­янства и разношерстной городской демократии [57]. В. Абузям по­лагал, что Вафд «представлял городскую и деревенскую демокра­тию» [3]. Безусловно, и в той и в другой оценке наличествовала тен­денция демократизировать состав Вафда. Не забудем, что эта тен­денция имела место в  1927 г., в период, когда компартия Китая выступала еще совместно с левым гоминьданом, а позиция Вафда рассматривалась рядом  арабистов  подобно  политике гоминьдана [34]. В это время арабисты акцентировали внимание на разногла­сиях внутри Вафда, полагая, что внутри партии быстрыми темпами происходит раскол. Строились прогнозы, согласно которым Вафд прекратит свое существование, поскольку его правая часть сольет­ся с реакционными господствующими кругами, а демократическая группа перейдет в лагерь революции.

Ретроспективно арабистами признавались заслуги Вафда в ру­ководстве национальной борьбой, но в перспективе все единодушно полагали, что революционные потенции Вафда исчерпаны. Обыч­ные расхождения касались лишь тех событий, которые подводили черту      под      национальную    политику    египетской    буржуазии. В. А. Гурко-Кряжин полагал в 1927 г., что хлопковый кризис, дис­кредитация парламентской политики Вафда, якобы спровоцировав­шей вместе с террористическими актами  оккупацию англичанами Судана, а главное, угроза социальной революции разоблачили уже в 1927 г. «истинную помещичье-реакционную физиономию Вафда» [16]. П. Китайгородский утверждал, что никчемность и предатель­ство Вафда обнаружила его позиция в  1928 г., во время борьбы вокруг законопроекта о публичных    собраниях    [24].    Авигдор    в 1930 г. констатировал верный и неуклонный    переход Вафда    «в   фарватер английского империализма», хотя и с «небольшими пере­дышками» [4].

Несмотря на подобную оценку политики Вафда, арабисты при­знавали, что эта партия сохраняла свое влияние в массах. (Исключение составлял в 1927 г. В. А. Гурко-Кряжин, декларировавший; что Вафд «никакой реальной опоры в народных массах не име­ет») При всем отрицательном отношении к политике Вафда и ее парламентским методам борьбы А. Шами отмечал, что «египет­ский парламент — трибуна и организующий центр робкой буржу­азной демократии» [57].

Однако среди востоковедов был распространен взгляд, согласно которому парламентские методы борьбы национальной буржуазии лишь заслоняют «подлинную борьбу за независимость». Вслед­ствие этого А. Шами писал в 1928 г., что «величайшим врагом египетского национального движения в нынешней его стадии явля­ется египетская буржуазия» [60].

Ввиду такой оценки буржуазного национализма, естествен­но, все надежды на победу национального движения связывались лишь с египетским пролетариатом. «Принципиальную оппозицию бронированному кулаку Великобритании, — писал А. Шами, — движение в пользу защиты действительной самостоятельности страны организует только пролетариат, сплачивающий вокруг себя все подлинно революционное среди интеллигенции, мелкого ме­щанства и крестьянства» [57]. Правда, при этом он оговаривался, что «эта оппозиция только зреет, собирает силы» [57; 59, стр. 46— 47]. В связи с подобным представлением несомненно возросло вни­мание к рабочему движению на арабском Востоке [61; 58; 35].

Изучение рабочего движения в Египте приводит того же Шами в 1927 г. к следующему выводу: «...каковы бы ни были потенциаль­ные силы рабочего класса в Египте в настоящий момент, он бла­годаря своей распыленности и отсутствию революционного руко­водства не может играть крупной политической роли» [57].