История Арабских стран

АССОЦИАЦИЯ АЛЖИРСКИХ УЛЕМОВ В БОРЬБЕ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ АЛЖИРА

  Он всячески поносил этих  «недоучек»,  «зазнаек»    и «олизких к властям» за их «упорство в предрассудках и суевери­ях», «отвлечение сердец от Аллаха в угоду собственному авторитету», «отвратительные претензии на способность возноситься на небеса, передвигать вместе с ангелами солнце и встречаться с про­роком в любое время», «использование косности людей и поощре­ние их паломничества к себе с целью получить от них деньги». «Марабут.— писал аль-Мили,— которого мы знали бедным, стано­вится богатым после паломничества к нему» [24, стр. 273—282]. Разумеется, автор стремился отвлечь верующих от «искаженного ислама» марабутов и привлечь их к «истинному исламу» реформа­торов. При этом он считал, что звания шейха достоин лишь тот, кто заслужил его своими знаниями и образованием (что было силь­ной стороной реформаторов), а не богатством или происхождением (на которых во многом основывалось традиционное влияние мара­бутов). «Мусульманин, —  обращался аль-Мили к читателю, —  ты не подвластен шейху, унаследовавшему свое шейхство от дедов или купившему его за деньги. Ты подвластен Господу твоему, а что ты знаешь о нем?» [24, стр. 283]. Ответ на последний вопрос, как явствовало из дальнейшего, предлагалось искать в сочинениях и богословских комментариях реформаторов, в издававшихся ими органах печати от «Аль-Мунтакида» до «Аш-Шихаба» и «Аль-Ба-саира».

К этому же времени относится и некоторая активизация мара­бутов. В ноябре 1936 г. они создали Ассоциацию вождей религи­озных братств, а в феврале 1937 г. созвали в столице Алжира свой конгресс, приуроченный к дате ежегодного паломничества к могиле Сиди Мхамеда, основателя братства Рахманийя. Но вос­становить своего былого влияния в городах они не смогли. «По­следние два года,— писал в 1938 г. Хасан, — буржуазия, главным образом вышедшая из французской школы, колебалась между призывами к модернизму и традиционализму. Сейчас она, кажется, уступает влиянию среды и давлению улемов... Панарабизм уже убил в Алжире старые фамилии и завии» [11, стр.  132, 140].

Безусловно, идеи арабского национализма, арабского единства и межарабской солидарности во многом способствовали пробуж­дению национального и политического самосознания алжирцев, освобождению их мировоззрения от традиционной косности фео­дального мышления, регионалистской ограниченности, слепой веры в «святость» местных авторитетов и прочих оков марабутизма. Реформаторы много сделали для пропаганды панарабизма в Ал­жире. «Арабизм, — можно было прочитать в „Аш-Шихабе" за май 1936 г., — побуждает палестинцев продолжать упорную борьбу за изгнание сионизма, имама Яхью — утверждать свой суверенитет, Ирак — принимать меры предосторожности против непримиримого врага, Египет и Сирию — быть стойкими в надежде и самоотвер­женно выносить страдания... Будущее панарабизма— в ваших ру­ках, молодые арабы и мусульмане!» (11, стр. 90—91]. В июле 1936 г. Тауфик аль-Мадани писал о «знаменах арабской цивилизации, развевающихся от берегов Евфрата до берегов Нила», и патетиче­ски восклицал: «Неужели мир ислама и арабский мир будут молчать о страданиях наших братьев в Палестине вплоть до потного их уничтожения?» [23, стр. 32—33].       Очевидно, эмир не был одинок в своих симпатиях, ибо во время арабо-еврейских столкновений в Константине в авгу­сте 1934 г. на стенах кое-где рисовали свастику и слышались вы­крики «Да здравствует Гитлер!» [4, 1934, № 12, стр. 699—707]. Ше­киб Арслан пытался вовлечь улемов-реформаторов Алжира в свои планы сближения арабских националистов с фашистскими держа­вами, особенно с Италией, хотя ему было известно, что Бен Ба-дис и его друзья осуждали зверства фашистов в Ливии и называ­ли национального героя Ливии шейха Омара аль-Мухтара, каз­ненного фашистами в 1931 г., «африканским Верцингеториксом». В 1934 г. реформаторы отвергли приглашение на Восточный кон­гресс в Риме, заявив, что не могут принять его от «палача Ливии в то время, когда кровь Омара аль-Мухтара еще не остыла на аф­риканской земле». Но в декабре 1935 г.