История Арабских стран

Е. А. БЕЛЯЕВ — УЧЕНЫЙ, ПЕДАГОГ, ПУБЛИЦИСТ

В 1934—1942 гг. Е. А. Беляев работал доцентом МИВ, в 1942 — 1945 гг. — доцентом Военного института иностранных языков, в 1945—1954 гг.— заведующим кафедрой истории и экономики стран Ближнего и Среднего Востока МИВ, в 1954—1956 гг.— доцентом Московского института международных отношений. В эти же годы он прочитал (и частично опубликовал в виде отдельных брошюр-стенограмм и самостоятельных глав в соответствующих учебных пособиях) курс лекций по средневековой истории Востока в Выс­шей партийной школе, Высшей дипломатической школе и Москов­ском государственном университете, а также в ряде московских вузов.

В последующие годы, когда Е. А. Беляев формально не вел пре­подавательской работы, его педагогическая деятельность продол­жалась буквально до последних дней жизни в виде научного руко­водства аспирантами. Всего за сорок с лишним лет он подготовил сотни арабистов, иранистов, туркологов, исламоведов, знатоков советского Востока. Среди научных и практических работников старшего и среднего поколения, занимающихся Ближним Востоком, редко найдется человек, который не был бы в свое время студен­том или аспирантом Е. А. Беляева, не знакомился бы с его работа­ми или не был бы связан с ним совместным трудом в наших восто­коведных учреждениях. Немало учеников Беляева и среди видных журналистов, дипломатов, переводчиков, историков, экономистов и филологов, связанных с изучением востоковедных проблем. До­статочно сказать, что учеником Евгения Александровича в 20-е го­ды был крупнейший советский исследователь новой и новейшей истории арабов В. Б. Луцкий.

Все, кто присутствовал когда-либо на лекциях Е. А. Беляева, на дискуссиях с его участием или просто слышал его выступление по какому-либо поводу, помнят его редкое и столь ценное для ора­тора умение легко овладеть вниманием аудитории и самым непри­нужденным образом направить мысли и настроения слушателей по нужному для выступающего руслу. Происходило это потому, что слушать Евгения Александровича, как и читать написанное им, было прежде всего увлекательно, эстетически интересно. Эрудит, остроумный полемист и незаурядный рассказчик, неспешно и четко произносящий каждое слово, он всегда говорил своеобразным, соч­ным и колоритным языком.

Исключительное умение Евгения Александровича увидеть в обычном индивидуальное, нестандартно сказать даже о стандарт­ном, украсить свою речь ярким, запоминающимся словом или обо­ротом наряду с тонким чувством контакта с аудиторией и искусст­вом управлять ею было неотъемлемой и немалой частью его педа­гогического таланта. Он неизменно находил интересное или, по крайней мере, смешное в том, чему другие уделили бы несколько штампованных строчек учебника или тяжеловесного «гелертерско­го» труда. Внимание к детали, к тому, как своеобразно преломля­ется в мелочах крупное общественное или культурное явление, было очень характерно не только для лекций и печатных работ Е. А. Беляева, но и для его бесед с учениками, студентами и ас­пирантами, даже с редакторами его трудов или авторами книг, им редактируемых. И, конечно, к этому следует добавить великолепно развитое чувство юмора, умение вовремя сказанным, отточенным, метким словом выразить самые разные оттенки чувств, самое раз­личное отношение к человеку, предмету или ситуации. Его принци­пом было неустанно находить во всем особенное и интересное, то, что красит жизнь, делает ее богаче и полнокровнее. Поэтому для всех, кто общался с Евгением Александровичем, трудно было не попасть под обаяние личности этого яркого, жизнелюбивого и ода­ренного человека. В этом — один из секретов его педагогических успехов, так как все, что им говорилось, запоминалось прочно и надолго, ибо, как правило, было связано с той или иной яркой ас­социацией, острой шуткой или врезавшимся в память афоризмом, многие из которых пережили их автора.